Рассказ о мысе Тарханкут и его обитателях, которые чего только не делали.
Автор: Людмила Малышева,
г. Электросталь, 28 лет
Жила-была одна девочка. В меру добрая, в меру злая, отчасти наглая и невоспитанная, отчасти весёлая и открытая, немного мясоед, немного вегетарианец, наполовину человек, наполовину непонятное существо. И всё бы ничего, но девочка постоянно куда-то хотела. То в космос, то на гору, то подальше в лес, то в тундру, то с аквалангом на морское дно. И вот акваланг и морское дно вместе с космосом постоянно откладывались до далёких времён, когда, как пел М., будет вдруг «счастливый поворот твоей дороги, судьбы твоей счастливый поворот». Однажды девочке стукнуло 28 лет, и она, отработав семь лет педагогом, решила, наконец, устроиться на работу по специальности – дизайнером, перед этим сгоняв, конечно, в заполярную тундру и решив, что на постоянку ей туда пока рано, а может, и вовсе не надо.
Вместе с этим решением она нагуглила в интернете, что в Крыму, оказывается, ещё и нырять с аквалангом можно. А она Крым ой как любила… Каждую осень туда летала, чтобы бродить по горным тропам, то с кем-то, то в одиночку. Хм… новая работа… Крым… новая работа… дайвинг… «Что-то тут не сходится», – решила она. И записалась в поездку с неизвестным ей клубом на мыс Тарханкут. Там обещали нырять и йогой заниматься. А поскольку до выхода на новую работу оставалось два месяца, девочка решила, что надо бы успеть сделать кучу всего, что она откладывала на потом, например, записаться на курсы по дайвингу, благо Москва в 60 км, а там в бассейнах людей учат. Это чтобы в Крыму с теми неизвестными людьми было нормально и не страшно. Подготовиться, так сказать. Сказано – сделано.
Мечты мечтами, а погружения дались девочке не очень-то и легко. Во-первых, у неё никак не продувалось одно ухо, а во-вторых, она периодически мёрзла до стука зубами. Зато отчаянно сражалась со всеми возникающими в процессе погружения проблемами и никогда без команды инструктора не пыталась всплыть наверх, за что её и хвалили в начале. А после шестого погружения в бассейне она почувствовала себя как рыба в воде и очень обрадовалась, потому что впереди Крым и Тарханкут, а она уже всё знает и всё умеет! И погружений не боится ни капельки. Будет там самой эрудированной. Потому что весь учебник прочитала вдоль и поперёк.
Вот только она боялась за новую компанию незнакомых людей, с которыми ей предстояло жить в палатках под палящим солнцем целых десять дней. Но там была скидка – оплати сейчас и сэкономь полторы тыщи. Девочка ой как любила экономить, поэтому оплатила всё и сразу.
А потом вдруг взяла и уехала на… Випассану. Это 10-дневный курс медитации в отрыве от всего земного, кроме еды и гигиены. Потому что Випассана тоже входила в тот список «когда-нибудь, когда рак на горе свистнет», и поэтому именно сейчас нужно было во что бы то ни стало туда попасть.
И тогда она решила: «К вегетарианскому дайвинг-лагерю в Крыму я буду готова на все сто».
О, если бы только она знала, что эта поездка станет одним из самых невероятных и умопомрачительных приключений за всю её туристическую и бессознательную жизнь…
Их было человек тридцать, и приехали они в степь на двух белых маршрутках, доверху набитых рюкзаками и палатками. Девочка была среди них.
Первое впечатление от Тарханкута у неё сложилось хорошее и… холодное. Хорошее, потому что на Тарханкуте девочке было просто хорошо – кругом степь, море и ветерок. А холодное – это потому, что ледяное течение наплыло в те края – Нептун заморозил своё подводное царство. Бессовестный. И если бы не один умудрённый опытом и жизнью соплеменник девочки и его отзывчивость и забота, не подружилась бы она с этой холодной водой и так бы и покрывалась гусиной кожей, лишь намочив ножки. А соплеменник сказал ей: «Существо, ты попробуй на спине поплавать, так меньше мёрзнуть будешь». И девочка попробовала. И перестала дрожать. Ноги перестало сводить, тело поддалось этой леденящей морской воде. А поскольку кругом были сплошные камни, скалы и уступы, с которых просто не терпелось понырять рыбкой, в первые три дня девочка отбила себе все возможные части тела (об воду), в том числе оглушив пару медуз. В последующие дни глушить медуз вошло у всех в норму. Не то чтобы соплеменники девочки были садистами, просто медуз было много. И вот не надо их бояться только, но-но, они – хорошие ребята. И жалят так приятно – не как комар, а как мелкая мошка. Но это всё мелочи – оно само проходит. Даже мазать ничем не надо. Девочка поначалу немного напрягалась, а потом привыкла. Медузотерапия.
Просыпаться в шесть утра было классно, и девочка даже пару-тройку раз встала на утреннюю йогу. Голова была абсолютно пуста и ничем не занята, ну разве что вопросом, где сегодня улечься спать – на берегу, на камнях у моря, или вон под тем тентом?.. А может, в палатку уйти?.. А, нет, не надо в палатку – там смесь паука с кузнечиком ползает, помещение арендует. Бесплатно. На улице девочке спалось плохо, но зато лежать, смотреть на Млечный Путь и слушать волны было просто кайфово. Не обязательно было спать. Потом к девочке присоединились и другие соплеменники – они повылезали из палаток, вытащили свои спальники и поукладывались кто где. Девочка не сомневалась, что сделали они это от любви к природе и по своему маньячному энтузиазму, а вовсе не потому, что кто-то восьмилапый арендует их помещение. Впрочем, девочка и сама на второй день ушла спать под звёзды просто так, не из-за чего-то, а повинуясь природному инстинкту, и лишь спустя неделю сдала своё жильё в аренду иным существам.
Ещё в шесть утра можно было пропустить йогу и заняться, чем душа пожелает. Например, побежать вдоль обрыва вон к той далёкой трубе за 7 километров… Ах, это был не маяк? Ну упс… А думала, маяк. Или с восходом солнца схватить планшет и, стуча по экрану пальцем, сочинить два куплета песенки ко Дню Нептуна. Внезапно, хдыщ! Ведь обычно у туриста в походе какие дела по утрам? А? Верно – костёр развести или пнуть кого-то, кто его разведёт, кашу сварить, соплеменников разбудить, на речку за водой сбегать, котлы вымыть, палатку просушить и собрать, тетрис в рюкзаке сложить, поворчать на что-нибудь… А здесь… Здесь голова была абсолютно пуста. Все организационные моменты взяли на себя организаторы: Вася готовил вегетарианскую еду, Валентина управляла всей движухой, волонтёры помогали чистить овощи и таскать снарягу, а Нина, Серёга и Женя окунали начинающих дайверов под воду. Не говоря уже о скалолазании и прочих сюрпризах. Так что освобождённое от забот тело прямо-таки не знало, куда ему деться – пойти нырнуть в прохладные утренние воды или погулять по степи в одиночестве и умиротворении. А когда нещадно палит солнце – спрятаться в тень от кухонного шатра с другими соплеменниками и петь песни под гитару. Девочка как раз недавно освоила десяток-другой аккордов и могла повыпендриваться и подёргать струны, как она порой любила.
Короче, ничто не нарушало этой неожиданной гармонии. Правда внутри, где-то в самой глубине, меж рёбер, в сочленениях капилляров и сосудов, не пропуская ни одного вдоха и выдоха, трепыхалось и клокотало что-то очень большое, страшное и настоящее. Увы, далёкое от понятий умиротворения и уравновешенности. Оно требовало кричать, выть на луну, плакать, смеяться до слёз, сочинять стихи по ночам, дышать морозным воздухом, задыхаться, падать, вставать и снова падать, разбиваться в лепёшку, ненавидеть и любить, не прощать и не быть прощённым, убегать и не возвращаться, выворачиваться наизнанку и нырять в самую глубину, посинев от ужаса, пытаясь достать самое себя. Существо иногда не ощущало этого и было счастливо. Тем более соплеменники у существа были самые хорошие из всех возможных. Они не приставали к существу не по существу, они подпевали существу, когда оно измывалось над гитарой, они поддерживали советом, и сами по себе были людьми очень интересными, знающими и многогранными. Но иногда приходило Оно… И тогда требовалось одиночество. И никто не возражал. Всем оно требуется. Будем откровенны – мы идём рука об руку с ним всю свою жизнь, и лишь изредка, находясь в компании единомышленников или просто хороших людей, которых, если повезёт, мы ещё и полюбим всем сердцем, Оно иногда затихает… и тихо насвистывает мелодию ветра.
Пробное погружение у девочки выдалось на вечер четвёртого дня, и она была уверена в себе как никогда, но всё же немного нервничала из-за холодной воды и уха. Накануне у неё были волшебные приключения: она ездила на маяк на самом краю мыса, вписавшись в машину к дайверам-соплеменникам, и покуда они ехали туда заряжать баллоны воздухом, девочка ехала туда на встречу со своим московским инструктором (который по закономерной случайности оказался в Оленёвке) сдавать ему письменный тест, до которого в Москве руки так и не дошли. Но это совсем другая история.
И надо же было такому случиться: на первом пробном погружении у девочки вышибло все остатки разума и заготовленного спокойствия, и она, стуча зубами от леденящего душу холода и борясь с запотевающей маской, отчаянно отбивалась от инструктора, пытающегося её «убить» на этой враждебной и чёрно-зелёной глубине. Вечером этого дня существо сидело на камне и поглощало макароны, в одиночестве глядя на море… и плакало, плакало от бессилия перед собственным страхом. Хорошо, что никто этого не видел.
На следующий день ей предложили погрузиться снова. Она не хотела и была не готова морально. Но, сжав волю в кулак, согласилась. На втором погружении напарником девочки стало другое существо по имени Нина, и уже позже девочка поняла, что они оба явно были из одной галактики. И встретились по-настоящему не за ужином или как соседи по лагерю (ведь их палатки стояли в паре метров друг от друга), а здесь – под водой, в морском космосе. Второе погружение прошло так хорошо, что получилось полноценным. В конце погружения два существа даже сделали остановку безопасности на пяти метрах, чтобы из крови ушли остатки азота, а во время самого погружения девочке, к её радости, удалось отработать несколько упражнений из тех, что она изучала в бассейне. Разве что маску на дне морском снять она боялась, хотя без акваланга плавала с открытыми глазами под водой спокойно. Впрочем, эту проблему девочка твёрдо решила решить в будущем.
Инструктор Серёга, который вчера, как ей казалось, пытался её убить под водой, сегодня сыграл решающую роль в удачном погружении – он смачно и профессионально плюнул в маску девочки, и маска вообще не потела на протяжении всего дайвинга. Девочка и по сей день ему благодарна.
А дальше всё закрутилось, завертелось – мир показал ещё с десяток своих новых граней.
Не веря своим глазам, рукам, ногам и туловищу, на глубине около 12 метров девочка гребла ластами к большому металлическому со следами коррозии и поросшему мхом глобусу, стараясь не отстать от Нины и не потерять из виду Мишу, который годился бы ей в ученики младших групп, и поэтому свои страхи решено было спрятать куда подальше, потому что Мише было тоже страшно, и всё это было невероятно… Хорошо, когда нашёл своего проводника в подводный мир. Просто хорошо… Потом храбрый и отважный Миша попросился наверх, и девочка осталась на какое-то время одна на дне возле «Эйфелевой башни». Ей было спокойно и хорошо, но только немного холодно. И она плавала туда-сюда, чтобы согреться, пока Миша и Нина возвращались на лодку. На ней было два гидрокостюма, и она чувствовала себя Леоновым в открытом космосе. Девочка не была уверенна, что за ней кто-то вернётся, но она решила довериться второму существу до конца и осталась ждать. И каково же было её удивление, когда, сунув руку в карман, она не обнаружила там своей подводной экшн-камеры… Потеряла! Было желание поплыть искать её прямо сейчас, пока ещё есть воздух в баллоне. Но нельзя. Головой понимала, что не надо так делать. Её будут искать там, где оставили. Доверие должно быть обоюдным. Но инструкции в учебнике гласят, что если напарника нет больше пяти минут, то… К чёрту инструкции. «Количество воздуха в моём баллоне – вот моя инструкция. И пока стрелка не подойдёт к красной отметке, я буду ждать», – так решило существо. Больно уж ему хотелось вернуть свою камеру, да и вообще… ещё поплавать.
Холод, взгляд на манометр, потереть руки, посмотреть наверх, манометр, башня, туда-сюда, головой по сторонам и снова вокруг башни, и снова туда-сюда…
Рука, плечо, взгляд сквозь маску, знак «Ok». Короткое объяснение.
И вот, разрезая густую, солёную, сине-зелёную толщу, два человека с баллонами за спиной крутят по сторонам головами в поисках затонувшего сокровища, чтобы вечером перед ужином собрать вокруг интересующуюся толпу соплеменников и нажать на «Play», показав подводную съёмку, пусть и на древний, как динозавры, аппарат фирмы Polaroid. Ради таких моментов, что бы ни говорили, действительно стоит жить.
Крепко сжимая в одной руке камеру и снимая показывающего ей язык напарника, девочка даже не могла себе представить, что утром следующего дня услышит гитарные аккорды и мелодию одной из её любимых песен, раздающиеся откуда-то из-за кухонного шатра, съедаемая любопытством заглянет за угол… и… обнаружит своего проводника в подводный мир с гитарой в руках, напевающего «Мельницу». А потом, поборов стеснение и нежелание вторгаться в чьё-то одиночество, сбегает за флейтой и присоединится к пению любимых песен, с удивлением обнаружив, что репертуар будто из её собственной головы вынули. И надо ли говорить и удивляться, кто первым начал подпевать, когда девочка взяла гитару и сыграла первые аккорды «SpaceOddity». То самое, что клокотало и билось внутри, сперва от радости чуть не выпрыгнуло наружу и не сожрало всех вокруг, но потом вдруг успокоилось… и сочинило пару куплетов ко Дню Нептуна. И странное дело, знаете, девочка никогда не любила участвовать в подобной движухе, типа утренников, капустников, Дней Кого-то-там, придумывать сценки, позориться – ну уж нет, есть дела и поинтереснее (например, бродить одной по степи). Но кто бы ей сказал в тот момент, что это будет так… захватывающе! Девочка очень благодарна участникам её команды, что они терпели и принимали многие её идеи, даже согласились взять странное и не очень приличное название, а также, что они вытащили на себе все сценки, а девочка почти только и делала, что на гитаре играла и пела, да ничего больше. И благодаря этим отважным людям, и не только этим, но и существам из других команд, команда «Оно не тонет» заняла первое место, и один из её участников – Лена с сыном, больше всех радеющая за наши сценки – выиграл бесплатный поход, как выяснилось, уже не в первый раз. Это было эпично… =)
А в тот вечер, когда девочка, мальчик и проводник в подводный мир с двумя дайверами-хранителями вернулись в лагерь, в тот день, ночью… было настоящее лунное затмение. И девочка окончательно поняла, что означает фраза «оказаться в нужном месте в нужное время». Не было другого такого места и времени, чтобы так отчётливо увидеть все эти падающие и не падающие звёзды, часть из которых уже давно, наверное, и не существовала… Но продолжала дарить земным существам свой свет. Несмотря ни на что.
Ещё через день девочка за утренним разговором в столовой выяснила, что смесь кузнечика с пауком называется «фаланга», и что человек, сообщивший ей об этом – собственно, её проводник в подводный мир и знаток хороших песен Нина – тоже была на Випассане, более того – семь раз! И первый из них был в том же центре и с тем же учителем, что и у девочки. Тогда их разговор услышал инструктор Серёга и рассказал, что тоже был на Випассане. И девочка подумала в который раз, что всё в мире не просто так. Но как же скоротечно время! Девочка иногда даже злилась на этот День Нептуна, к которому со слетевшей крышей готовился весь лагерь, в том числе и она сама, и времени пообщаться друг с другом по душам толком не оставалось.
Поэтому в последний день, когда нужно было собрать рюкзак и покинуть это место и всех этих людей, своих соплеменников, попрощаться с утренней йогой, с вечерними практиками-медитациями, с интересными рассказами, гитарной музыкой, в суматохе запихнуть себя зайцем в маршрутку до Оленёвки и вытворить ещё много противоестественных для тела и разума дел… в этот последний день существо больно и нелепо, в собирательской спешке расшибло палец на ноге о камень. Он посинел и стал очень болеть. И существо даже расстроилось. «Мало того, что день и так грустный, – думало оно, – так ещё и на ногу наступить не могу». Но в слезах, которые предательски падали с кончика носа в не-собирающийся-никак-рюкзак, не было и йоты сожаления о каком-то там пальце, а было то, о чём не говорят и не пишут.
В Оленёвке девочка сидела с посиневшим пальцем на бетонных ступенях местной больницы, потому что там её высадил автобус, игнорируя взгляды снующих туда-сюда медсестёр и фельдшеров, она пыталась сообразить, вынырнула ли она вообще тогда со дна или всё ещё там, среди звёзд и Млечного Пути, как Майор Том...
А с пальцем потом всё было просто замечательно. Какое же это было правильное решение – его разбить! Он прекрасно болел ещё несколько недель, и, всякий раз наступая на ногу, существо со вздохом ностальгии и радости вспоминало беззаботные деньки на Тарханкуте и лица людей, с которыми пришлось так скоро расстаться.
Спасибо.
Внимание! Отзыв участвует в конкурсе!
Добавить комментарий